статьи
Бикс Байдербек
Статья подготовлена Инной Шамшиной
“
«Звук корнета Бикса был как звук голоса девушки, говорящей тебе «да» … Бикс никогда не был человеком, он был живой легендой. Безо всяких усилий он олицетворял собой джаз».
Легенда о трубаче и композиторе Биксе Байдербеке с годами не тускнеет. Всё так же проводятся фестивали в его честь, записываются новые интерпретации его композиций и соло, пишутся книги и статьи. Мы смотрим в записи интервью людей, которые играли с ним, ездили в туры, некоторые (и среди них композитор Хоги Кармайкл) по праву считались его друзьями, у нас есть доступ к их воспоминаниям. Но сам Бикс не вёл дневников и не давал интервью. Сохранились всего несколько минут видео с Биксом и несколько его писем домой.
Биографы по-разному описывали судьбу Бикса, от «гения, который спился, будучи непонятым», до инфантильного, но талантливого «парня, который не смог взять себя в руки». Его даже называли Куртом Кобейном от джаза.
Так сложно спустя более чем 90 лет отделить правду от вымысла и не удариться в крайности. Есть факты, а есть истории тех, кто был там — эти истории изменились, спустя годы и сотни пересказов. Так и будет идти наш рассказ, чередуя факты и истории. А свою историю о Биксе вы сможете сложить, послушав его музыку.
Биографы по-разному описывали судьбу Бикса, от «гения, который спился, будучи непонятым», до инфантильного, но талантливого «парня, который не смог взять себя в руки». Его даже называли Куртом Кобейном от джаза.
Так сложно спустя более чем 90 лет отделить правду от вымысла и не удариться в крайности. Есть факты, а есть истории тех, кто был там — эти истории изменились, спустя годы и сотни пересказов. Так и будет идти наш рассказ, чередуя факты и истории. А свою историю о Биксе вы сможете сложить, послушав его музыку.
~
Детство в Давенпорте. Не всё так просто даже у вундеркиндов
Леон Бисмарк «Бикс» Байдербек родился 10 марта 1903 года, во вторник, в Давенпорте. Его отец был менеджером угольной компании, а мать — музыкантом, играла на пианино и была органисткой в городской церкви. У Бикса (он всю жизнь предпочитал это имя) были ещё старший брат и сестра.
Он с детства считался вундеркиндом. О семилетнем чудо-ребёнке, который может на слух сыграть любую мелодию на пианино, писали в местных газетах. В 8 лет мать наняла ему домашнего учителя, но учёба продлилась недолго. Затем Бикс был предоставлен сам себе.
Он с детства считался вундеркиндом. О семилетнем чудо-ребёнке, который может на слух сыграть любую мелодию на пианино, писали в местных газетах. В 8 лет мать наняла ему домашнего учителя, но учёба продлилась недолго. Затем Бикс был предоставлен сам себе.
По воспоминаниям сестры он сыграл первую мелодию, детскую песенку, в возрасте двух лет. Ещё не умея залезать на стул, он играл на пианино, стоя на полу, с руками, задранными над головой. После статьи в газете в возрасте 7 лет его стали приглашать играть по домам, за что давали мелочь — у него появились собственные карманные деньги. А дома, когда к родителям приходили гости на покер, Бикса просили не мешать — иначе он играл бы на пианино всё время. Учитель, которого нашла мать, очень быстро сказал, что не может ребёнка ничему научить: каждый раз, когда он просил Бикса что-то разучить, тот приходил на следующий урок не просто с готовым заданием, но и с предложениями, как это сыграть лучше.
Ему нравилось ходить на пристань с друзьями, где они слушали джаз с кораблей, останавливающихся в городе.
После первой мировой его брат вернулся домой с проигрывателем-викторолой и пластинками. Среди них была запись The Original Dixieland Jazz Band — Tiger Rag. И Бикс пропал. Он купил корнет и стал учиться играть на слух.
После первой мировой его брат вернулся домой с проигрывателем-викторолой и пластинками. Среди них была запись The Original Dixieland Jazz Band — Tiger Rag. И Бикс пропал. Он купил корнет и стал учиться играть на слух.
The Original Dixieland Jazz Band — Tiger Rag
По воспоминаниям сестры, когда уходили родители, Бикс включал пластинку, садился как можно ближе к проигрывателю и пытался играть параллельно с записью. Как только выходила новая запись, Бикс тренировался до тех пор, пока не мог сыграть партию каждого из её участников.
Ещё во время учёбы в школе в Давенпорте, с 15 лет, Бикс стал потихоньку присоединяться к бэндам в городе — неофициально, пропуская не только обеды дома, но и уроки. Чего родители, конечно, не могли одобрить. В возрасте 17 лет он впервые сыграл на школьном балу, после чего был готов войти в бэнд на профессиональной основе. Однако выяснилось, что он не имеет на это права, т.к. не состоит в профсоюзе музыкантов.
Экзамен на приём в профсоюз Бикс завалил, потому что не умел читать ноты. Его отправили на переэкзаменовку через 6 месяцев, чему родители обрадовались.
Он любил и уважал своих родителей, но музыка уже давно была в его жизни на первом месте.
В 18 лет в судьбе Бикса Байдербека случился эпизод, который долгое время оставался неизвестным широкой публике. Но если рассказывать факты «чёрным шрифтом», то остатки истории, которые просочились сквозь время, звучат так. В апреле 1921 года 18-летний Бикс был арестован по обвинению в развратных действиях (по определению закона того времени) по отношению к пятилетней девочке. По записи в деле он обвинялся в том, что касался её руками в местах, не прикрытых платьем. Позже отец девочки попросил прекратить дело, а родители Бикса оплатили штраф.
Экзамен на приём в профсоюз Бикс завалил, потому что не умел читать ноты. Его отправили на переэкзаменовку через 6 месяцев, чему родители обрадовались.
Он любил и уважал своих родителей, но музыка уже давно была в его жизни на первом месте.
В 18 лет в судьбе Бикса Байдербека случился эпизод, который долгое время оставался неизвестным широкой публике. Но если рассказывать факты «чёрным шрифтом», то остатки истории, которые просочились сквозь время, звучат так. В апреле 1921 года 18-летний Бикс был арестован по обвинению в развратных действиях (по определению закона того времени) по отношению к пятилетней девочке. По записи в деле он обвинялся в том, что касался её руками в местах, не прикрытых платьем. Позже отец девочки попросил прекратить дело, а родители Бикса оплатили штраф.
Этому делу так и суждено остаться туманным. В бумагах нет записи, что Бикс был опознан ребёнком. Говорится, что некие молодые люди узнали его в человеке, который вышел из гаража, откуда выбежал ребёнок… В то время Бикс встречался с одной из красивейших девушек Давенпорта, а люди, которые его знали, утверждали, что представить подобное в его отношении — непостижимое дело, таким воспитанным и уважительным к другим людям он был. В любом случае, эта судебная запись существует, и отрицать или замалчивать её в угоду образу звезды было бы нечестно.
~
В попытках уберечь Бикса от джаза
В сентябре 1921 родители отправляют Бикса в строгий пансионат в Иллинойсе, подальше от музыки и прочих неприятностей.
Бикс старательно вписывался во все активности, ему всегда хотелось порадовать родителей: бейсбол, футбол, и, конечно же, школьный оркестр. Единственное, чего родители не учли: школа в Лейк-Форесте располагалась в 35 километрах от Чикаго, одной из джазовых столиц того времени.
Бикс мотался туда ночными поездами, сам и с другими участниками школьного оркестра, чтобы послушать джаз. Посещал южные районы, где играли чёрные бэнды, бывал и в «спикизи» (speak easy, подпольный алкогольный бар). Сухому закону в США на тот момент было 3 года, такие бары были повсюду.
Бикс старательно вписывался во все активности, ему всегда хотелось порадовать родителей: бейсбол, футбол, и, конечно же, школьный оркестр. Единственное, чего родители не учли: школа в Лейк-Форесте располагалась в 35 километрах от Чикаго, одной из джазовых столиц того времени.
Бикс мотался туда ночными поездами, сам и с другими участниками школьного оркестра, чтобы послушать джаз. Посещал южные районы, где играли чёрные бэнды, бывал и в «спикизи» (speak easy, подпольный алкогольный бар). Сухому закону в США на тот момент было 3 года, такие бары были повсюду.
В письме брату Бикс писал, что «готов поехать даже в ад, чтобы послушать хороший бэнд».
В мае 1922 его исключили из пансионата по совокупности причин: за неуспеваемость, за то, что проносил алкоголь в кампус, за то, что утром по пожарной лестнице пробирался в свою спальню после очередной поездки в Чикаго.
В тот период Бикс играл в различных бэндах неофициально. Например, на экскурсионных судах на озере Мичиган, или ездил на отдельные выступления ближе к Чикаго. А временами мог подрабатывать в конторе у своего отца.
В тот период Бикс играл в различных бэндах неофициально. Например, на экскурсионных судах на озере Мичиган, или ездил на отдельные выступления ближе к Чикаго. А временами мог подрабатывать в конторе у своего отца.
Бывшая девушка Бикса, Вера Корн, вспоминала, что, когда он играл на школьных вечерах среди любителей, большинство не могло понять, что он хочет сказать своей музыкой, и она среди прочих. Но ей эта музыка нравилась, она сильно отличалась от всего, что играли вокруг.
В 1923 Бикс сдал экзамены в профсоюз и уже мог заниматься музыкальной деятельностью профессионально.
~
Wolverine Orchestra
В конце 1923 Байдербек присоединился к бэнду под названием Wolverine Orchestra (wolverine — росомаха). Сначала они играли в спикизи и на отдельных мероприятиях. Параллельно Бикс брал уроки игры на пианино.
В феврале 1924 «росомахи» записали первую пластинку. Вторая композиция с неё, с соло Бикса на корнете, называлась Jazz Me Blues.
В феврале 1924 «росомахи» записали первую пластинку. Вторая композиция с неё, с соло Бикса на корнете, называлась Jazz Me Blues.
С первой же пластинкой к коллективу пришёл успех, они поехали в двухмесячный тур.
Один из музыкантов, гастролировавших с бэндом, рассказывал, как Бикс мог сыграть до 14 вариаций одной песни за вечер, пока девушка точно вспомнит, какую именно «Прекрасную Сью» она хотела услышать. Музыканты притягивали к себе публику: однажды они играли на большой вечеринке, но в малом зале. Вскоре вся публика переместилась к ним, а остальные залы опустели!
В период работы с «росомахами» Бикс познакомился с Хоги Кармайклом, пианистом, автором песен, вокалистом. Они стали друзьями. В мае 1924 «росомахи» записали композицию, которую Хоги написал специально для Бикса: Riverboat Shuffle.
Wolverines были одними из пионеров «белого» джаза. Часто их музыка оказывалась слишком продвинутой для танцоров, но пользовалась неизменным успехом.
Саксофонист «росомах» вспоминал, что, когда Бикс начинал играть, для него словно переставало существовать всё вокруг. Он как будто всегда играл на пике своих возможностей. А когда заканчивал соло и клал корнет себе на колени, то у него был такой погружённый в себя вид, словно бы он размышлял, что за такты он только что сыграл. По словам того музыканта, если кто и мог сочинять прямо во время игры, то это был Бикс Байдербек.
9 сентября 1924 состоялось значимое событие в жизни Wolverine Orchestra. Они играли на открытии Cinderella Ballroom на Бродвее.
Узнав про Бикса, в Нью-Йорк приехал Джин Голдкетт (или Жан Гольдкетт), пианист и руководитель собственного оркестра. Он послушал Бикса вживую и предложил работу в своей группе. Однако их репетиционная база была в Детройте, нужно было принимать решение о переезде. Бикс согласился: в 1924 году он покидает «росомах» и едет работать с Goldkette Orchestra.
~
Оркестр Джина Голдкетта и другие записи
Однако не всё было так просто. Сразу по приезду Бикс участвует в записи на студии, и оказывается, что его импровизационная манера не вполне подходит: руководство лейбла хочет от записи понятный и предсказуемый результат. Кроме того, Биксу сложно справляться с чтением готовых аранжировок, так как он плохо знает ноты. Голдкетт вежливо предлагает Биксу заняться повышением своих музыкальных навыков и обещает ему «оставаться на связи». Так, через неделю после переезда в Детройт, Бикс лишается работы.
Впрочем, времени зря он не теряет: вскоре Бикс решает записаться под своим именем. При помощи связей на лейбле Jennet он собрал бэнд Bix and His Rhythm Jugglers. 26 января 1925 года они записали пластинку, на которой впервые прозвучит композиция Davenport Blues, мгновенно ставшая хитом, а позже — классикой.
Впрочем, времени зря он не теряет: вскоре Бикс решает записаться под своим именем. При помощи связей на лейбле Jennet он собрал бэнд Bix and His Rhythm Jugglers. 26 января 1925 года они записали пластинку, на которой впервые прозвучит композиция Davenport Blues, мгновенно ставшая хитом, а позже — классикой.
Один из участников записи вспоминал, что в процессе было нелегко — была куча неудачных дублей, музыканты не сразу сообразили, что Бикс постоянно сочинял на ходу, импровизировал в каждом дубле. Было сложно следовать за ним.
В феврале 1925 Бикс Байдербек поступил вольнослушателем в институт Айовы, полный решимости последовать советам Голдкетта. Но достаточно быстро был исключён за пропуски занятий.
Бикс потерял интерес к учёбе после того, как ему запретили заполнить свой учебный план только музыкальными предметами, предложив обязательные занятия этикой, физкультурой и военной подготовкой. Также руководство института было против того, чтобы Бикс играл на студенческих вечеринках.
Летом 1925 Бикс играл в бэнде на озёрном курорте в Мичигане. Там он сдружился с саксофонистом и вокалистом Фрэнки Трамбауэром (по прозвищу Трам).
Они быстро сдружились, хотя за Трамбауэра и беспокоились другие музыканты: «Осторожно, от Бикса одни неприятности. Он пьёт, и тебе будет трудно с ним справиться». Но дружба оказалась крепкой, эти двое нашли общий язык и в музыке, и в жизни: Бикс и Трам играли вместе в самых разных составах, причём Трамбауэр нередко выступал в роли защитника и покровителя Бикса.
Когда Трамбауэр собрал состав для ангажемента в танцевальном зале Arcadia, он пригласил играть туда Бикса и кларнетиста Пи Ви Расселла.
Во время работы в «Аркадии» Бикс посещал раз в неделю местный концертный зал. Ему нравились Дебюсси, Стравинский и Равель. Среди источников вдохновения Бикса особо выделяется Иствуд Лэйн — по общему мнению второразрядный американский композитор, но чем-то особенно увлёкший Бикса. Он также начал брать уроки музыки у одного музыканта из симфонического оркестра. Но по рассказам, тот вскоре отказался учить Бикса. Причина отказа звучала так: «По сравнению с тобой я как запертая в клетке птица. А у тебя — великий дар композитора от Бога. Гордись им и не пробуй его изменить».
Весной 1926 года Бикс и Трамбауэр всё же присоединились к основному составу оркестра Джина Голдкетта (помните Детройт?). На тот момент основной состав оркестра Голдкетта был известен как Famous 14 («знаменитые 14», неофициальное название). Летом они играли на принадлежащем Голдкетту курорте на Хадсон-Лейк, а в остальное время в Детройте, в танцевальном зале Graystone.
Аранжировщик бэнда вспоминал, что часто советовался с Биксом. Тот мог предложить идеи для трубы, саксофона или альта, задумываясь на считанные секунды. И его варианты всегда были лучшими.
На репетициях состав проходил весь репертуар 2−3 раза, а Бикс в это время обычно слушал. На четвёртый раз он брал корнет и играл с ними. Хоть он и научился читать ноты, на репетициях он чаще всего обходился без них. По воспоминаниям музыкантов бэнда Голдкетта, у Бикса была потрясающая способность ухватить мелодию и украсить её. С ним и без того хороший оркестр играл ещё лучше.
На репетициях состав проходил весь репертуар 2−3 раза, а Бикс в это время обычно слушал. На четвёртый раз он брал корнет и играл с ними. Хоть он и научился читать ноты, на репетициях он чаще всего обходился без них. По воспоминаниям музыкантов бэнда Голдкетта, у Бикса была потрясающая способность ухватить мелодию и украсить её. С ним и без того хороший оркестр играл ещё лучше.
Осенью 1926 оркестр Голдкетта отправился в турне по Новой Англии.
Тур был напряжённым — каждый вечер новый зал или город, выступления часто были в формате битвы бэндов. Местные музыканты выстраивались в первых рядах слушателей — оркестр Голдкетта был первоклассным, аранжировки и исполнительское мастерство были на высочайшем уровне, что подтверждал в своих воспоминаниях Арти Шоу.
Тур был напряжённым — каждый вечер новый зал или город, выступления часто были в формате битвы бэндов. Местные музыканты выстраивались в первых рядах слушателей — оркестр Голдкетта был первоклассным, аранжировки и исполнительское мастерство были на высочайшем уровне, что подтверждал в своих воспоминаниях Арти Шоу.
Все жили вместе в отелях, ходили друг к другу в гости, слушали музыку, в том числе и классическую, общались. Банджонист, участник темнокожего бэнда, который играл вместе с Голдкеттом некоторое время, вспоминал, что Бикс был не самым простым в общении парнем, но при этом всегда очень дружелюбным: он мог зайти в комнату и легко завести разговор с музыкантом любого цвета кожи. Они уважали его за то, как быстро он смог перенять их манеру игры.
Конечно же, после концертов поклонники и друзья музыкантов в благодарность за игру звали их в бары и угощали выпивкой. Особенно все хотели видеть звезду: Бикса Байдербека.
Конечно же, после концертов поклонники и друзья музыкантов в благодарность за игру звали их в бары и угощали выпивкой. Особенно все хотели видеть звезду: Бикса Байдербека.
В октябре 1926 года оркестр Джина Голдкетта открывал балрум Roseland в битве оркестров, против оркестра Флетчера Хендерсона. В тот вечер победителями были объявлены музыканты Голдкетта.
В зале было полно музыкантов — это было большое событие. Первым, с «горячего» джаза, начал оркестр Флетчера Хендерсона… После первой композиции Голдкетта, казалось, что победа будет за Хендерсоном. Но по воспоминанию одного из музыкантов Голдкетта: «…следующей была My Pretty Girl — и с этого момента зал был наш».
Обратите внимание, в этом ролике есть кадры видеосъёмки Бикса в составе оркестра
Биксу не особо удалось проявить себя в записях оркестра для лейбла Victor, так как там делался упор на более популярную музыку. Исключениями стали My Pretty Girl и Clementine.
1927 год стал, пожалуй, самым плодотворным для Бикса, за счёт записей с другими проектами.
В феврале как участник бэнда Трамбауэра Бикс записал некоторые из своих лучших партий: Clarinet Marmalade и Singin' the Blues (с ними в записи участвовал гитарист Эдди Лэнг). Также с Трамбауэром Бикс записал ещё одну версию Riverboat Shuffle и исполнил соло-партии в I’m Coming, Virginia and Way Down Yonder in New Orleans.
Бикс упоминается соавтором в композиции For No Reason at All in C, записанной им в составе трио «Tram, Bix & Lang» — там он переключается между корнетом и пианино. А в сентябре записывает своё сочинение для пианино In A Mist, вдохновлённое Клодом Дебюсси.
1927 год стал, пожалуй, самым плодотворным для Бикса, за счёт записей с другими проектами.
В феврале как участник бэнда Трамбауэра Бикс записал некоторые из своих лучших партий: Clarinet Marmalade и Singin' the Blues (с ними в записи участвовал гитарист Эдди Лэнг). Также с Трамбауэром Бикс записал ещё одну версию Riverboat Shuffle и исполнил соло-партии в I’m Coming, Virginia and Way Down Yonder in New Orleans.
Бикс упоминается соавтором в композиции For No Reason at All in C, записанной им в составе трио «Tram, Bix & Lang» — там он переключается между корнетом и пианино. А в сентябре записывает своё сочинение для пианино In A Mist, вдохновлённое Клодом Дебюсси.
Луи Армстронг говорил, что почти никогда не играл композицию «Singin' the Blues», потому что «то, как Бикс её сыграл, уже трогать нельзя».
В свои 24 года Бикс зарабатывал более $200 в неделю, что для 1920-х годов было весьма значительной суммой.
Если же случались простои в выступлениях, то Бикс ходил в клубы на концерты других групп, встречался с девушками. Он мог сидеть с парой знакомых и выпивкой, а в руках держать трубу, затем встать и выйти на сцену по просьбам зрителей. Он был очень мягким и вежливым человеком, по воспоминаниям коллег по оркестру. Проблемой было то, что эти свойства достигали такой крайности, что ему сложно было кому-то отказать.
К середине 1927 года оркестр Голдкетта пересёк половину Америки с концертами, двигаясь на восток. Но расходы на содержание были огромными, и все понимали, что закрытие бэнда — вопрос времени. В сентябре 1927 года Голдкетт распускает свой оркестр. Их лебединой песней становится запись «Clementine».
~
Оркестр Пола Уайтмена
Оркестр Пола Уайтмена был самым популярным оркестром и самым высокооплачиваемым местом работы для музыканта в те годы. Хотя и не совсем джазовым: они играли и джаз, и классическую музыку, и условно «хиты» — всё то, что хорошо продавалось у записывающих лейблов и нравилось публике. Пол Уайтмен стремился нанимать талантливых музыкантов, лучших, и действительно заботился о своих работниках. К сожалению, даже для фигуры такого масштаба, как Уайтмен, тогда было невозможно официально нанимать темнокожих музыкантов и создавать смешанные составы. Узнав, что оркестр Джина Голдкетта распущен, Уайтмен поторопился сделать предложение о работе Байдербеку, белому музыканту-звезде.
Но оказалось, что Бикс, а также Фрэнки Трамбауэр и их приятель-гитарист Эдди Лэнг уже присоединились к проекту бас-саксофониста Адриана Роллини. Адриан решил открыть клуб New Yorker, чьей целевой аудиторией стали бы сами музыканты. Клуб должен был стать местом для своих, для джемов и музыки, а не для танцев или другого бизнеса. Однако, не просуществовав и пары месяцев, проект закрылся, и Бикс с Трамом решили подписать контракты с Полом Уайтменом. Они присоединились к оркестру в октябре 1927. Биксу тогда было 24 года.
Но оказалось, что Бикс, а также Фрэнки Трамбауэр и их приятель-гитарист Эдди Лэнг уже присоединились к проекту бас-саксофониста Адриана Роллини. Адриан решил открыть клуб New Yorker, чьей целевой аудиторией стали бы сами музыканты. Клуб должен был стать местом для своих, для джемов и музыки, а не для танцев или другого бизнеса. Однако, не просуществовав и пары месяцев, проект закрылся, и Бикс с Трамом решили подписать контракты с Полом Уайтменом. Они присоединились к оркестру в октябре 1927. Биксу тогда было 24 года.
Мэтью Малнек, скрипач оркестра, вспоминал, что репетиции у Уайтмена начинались в 10 утра. Звёзды оркестра, такие как вокалист Бинг Кросби, могли прохаживаться где-то, болтая или выпивая, вплоть до звонка о начале, а то и задерживаться часов до 12, когда репетиция уже была в самом разгаре. Бикс приходил к 9 и сразу начинал играть, особенно если кто-то из ребят уже был за роялем. И все слушали, потому что было понятно, что это другое, новое, что-то отличное от привычной музыки. И Бинг начал приходить раньше, потому что тоже хотел послушать игру Бикса!
[Мэтью Малнек]: «…и все мы думали: «Откуда это в тебе?» Тогда он был ещё мальчишкой, а выглядел и вовсе старшеклассником… И в нём был свой шарм при всей его немногословности. Единственно, что лилось из него свободно — это потрясающая музыка».
[Мэтью Малнек]: «…и все мы думали: «Откуда это в тебе?» Тогда он был ещё мальчишкой, а выглядел и вовсе старшеклассником… И в нём был свой шарм при всей его немногословности. Единственно, что лилось из него свободно — это потрясающая музыка».
Бикс Байдербек участвовал в таких записях Уайтмена, как From Monday On, Back In Your Own Back Yard, You Took Advantage Of Me, Sugar, Changes и When. Билл Чаллис, аранжировщик Голдкетта и Уайтмена, любил работать с Биксом, он часто оставлял место в композициях для его соло. Бикс также сыграл на записях композиций Together, Ramona and Ol' Man River.
[Билл Чаллис]: …хватало сказать Биксу, сколько у него тактов и сыграть остальное один раз — ему было достаточно. Он вступал и заполнял их сразу, и таким образом, что мне сразу всё нравилось. Это звучало ровно так, как я и хотел бы сделать.
Вначале Биксу нравилось играть у Уайтмена. Он ощущал себя как в той самой музыкальной школе, которую всю жизнь не мог найти. Известно, что Бикс тогда нередко писал письма домой. Он был горд тем, что получил высокооплачиваемую работу в самом популярном оркестре США, о чём поспешил уведомить родителей. Сам Пол Уайтмен лично позвонил родителям Бикса, чтобы сообщить об успехах их сына. Но если мать ещё могла разделить радость сына, то отец — никогда. Музыка — то было несерьёзно.
Оркестр Пола Уайтмена много играл в Чикаго. Они не могли играть с темнокожими бэндами в одной и той же части города, поэтому ходили слушать друг друга. А днём, исключительно без публики и за закрытыми дверьми — собирались джемить все вместе.
[Трубач Док Читем]: … мы были как одна стена — все играли похожий hot jazz, мы все играли одинаково, и я тоже. И я волновался об этом. И вдруг появились записи Бикса, и он показал нам другой путь: там было так много мелодичности, гармонии, души. Там было так много, чему можно было учиться… Он был очень приятным, тихим, вежливым ко всем. И мы все толпились вокруг, чтобы понять, как играть так же.
По воспоминаниям коллеги по оркестру, в один из вечеров, когда они играли в «Савое», туда пришёл Луи Армстронг и присел на край сцены. Он и Бикс обменялись мундштуками и Бикс сыграл своё соло на трубе (это была композиция Little Coquette). После они обнялись и что-то быстро сказали друг другу. Некоторые говорят, что похоже, Луи тогда плакал.
Луи Армстронг и Бикс Байдербек джемили вместе, но выступать вместе, официально, на одной сцене, музыкантам с кожей разного цвета, всё ещё было предосудительно.
Луи восхищался Биксом, в одном из интервью он говорил, что Бикс «каждый раз выдавал прекрасную и точную ноту, он был превосходен каждый миг, был прирождённым гением».
По воспоминаниям коллеги по оркестру, в один из вечеров, когда они играли в «Савое», туда пришёл Луи Армстронг и присел на край сцены. Он и Бикс обменялись мундштуками и Бикс сыграл своё соло на трубе (это была композиция Little Coquette). После они обнялись и что-то быстро сказали друг другу. Некоторые говорят, что похоже, Луи тогда плакал.
Луи Армстронг и Бикс Байдербек джемили вместе, но выступать вместе, официально, на одной сцене, музыкантам с кожей разного цвета, всё ещё было предосудительно.
Луи восхищался Биксом, в одном из интервью он говорил, что Бикс «каждый раз выдавал прекрасную и точную ноту, он был превосходен каждый миг, был прирождённым гением».
Обычно в турах музыканты Пола Уайтмена заканчивали играть около часа ночи, а потом шли в бар.
В южных районах Чикаго Бикс открыл для себя Бесси Смит — он был очарован, не мог наслушаться, ходил на её выступления снова и снова. Есть история, что в одну ночь он вытащил все деньги из карманов, только бы она продолжила петь. Говорят, что в такие моменты Бикс Байдербек бывал потерян для остального мира.
По воспоминаниям тех, кто знал его тогда, всё, что нужно было Биксу — «listening, jamming and drinking» («слушать музыку, играть музыку и пить»). И не важно, откуда брались и куда уходили деньги, пока вокруг была музыка. Джин Крупа вспоминал, что, когда он и его музыканты остались без работы, Бикс покупал им еду. По словам Крупы, «Если вы не смогли найти общего языка с Биксом, значит вы не сможете договориться ни с кем».
По воспоминаниям тех, кто знал его тогда, всё, что нужно было Биксу — «listening, jamming and drinking» («слушать музыку, играть музыку и пить»). И не важно, откуда брались и куда уходили деньги, пока вокруг была музыка. Джин Крупа вспоминал, что, когда он и его музыканты остались без работы, Бикс покупал им еду. По словам Крупы, «Если вы не смогли найти общего языка с Биксом, значит вы не сможете договориться ни с кем».
Параллельно Бикс играл со своей малой диксиленд-группой Bix & The Gang. Их самой успешной записью стала «Sorry».
~
Большой тур и первый большой срыв
В 1928 году Пол Уайтмен с оркестром отправился в грандиозный масштабный тур по стране.
Стартовали с большого концерта в Карнеги-Холле. Специальным номером шло исполнение Биксом, сольно, с роялем в световом пятне, своей собственной композиции, In A Mist.
Расписание тура было жёстким, выступали семь дней в неделю. В 6 утра садились в поезд, где могли и не покормить. Приезжали в следующий пункт иногда в 5 вечера, иногда позже, заселялись, ели и играли. И по новой. В каждом городе был танцевальный зал, где ждали знаменитый оркестр. У Пола Уайтмена были строгие правила: если кто-то из музыкантов пропускал концерт, то платил штраф.
Расписание тура было жёстким, выступали семь дней в неделю. В 6 утра садились в поезд, где могли и не покормить. Приезжали в следующий пункт иногда в 5 вечера, иногда позже, заселялись, ели и играли. И по новой. В каждом городе был танцевальный зал, где ждали знаменитый оркестр. У Пола Уайтмена были строгие правила: если кто-то из музыкантов пропускал концерт, то платил штраф.
По воспоминаниям участника бэнда, однажды они отправились в дорогу так рано, что Бикс, прибыв на вокзал последним, сел не на тот поезд. В итоге он нанял самолёт, чтобы успеть до концерта («Сколько вы знаете людей, которые ТАК не хотели бы пропускать свою работу?», спрашивает музыкант). Бикс даже прибыл на несколько часов раньше всех остальных. И решил вздремнуть. И конечно же, проспал. А так как никто не знал, что он уже на месте, некому было его разбудить. Он потратил $7 на ж/д билет + $100 за самолёт + заплатил штраф Уайтмену!
Турне было очень изматывающим. Музыканты почти всё время проводили вместе, не было никакого личного времени и пространства.
Коллеги по оркестру вспоминают, что у Бикса было всё в порядке с сообразительностью и с чувством юмора, но вот в карты, например, он играть не умел, его очень неохотно просили подменить кого-то за игровым столом. Над ним много шутили, и не всегда по-доброму (всё-таки он был звездой, и зависти было очень много). А из-за того, что Бикс частенько был погружён в свои мысли, временами он мог даже не понять, издеваются над ним или просто подтрунивают.
Зато Уайтмена в оркестре уважали, его называли Папс (Папаша). Некоторые говорили, что и сам Бикс считал его за отца, одобрения которого ему так не хватало.
Зато Уайтмена в оркестре уважали, его называли Папс (Папаша). Некоторые говорили, что и сам Бикс считал его за отца, одобрения которого ему так не хватало.
После выступлений толком отдыхать не удавалось. По признанию некоторых участников, из-за такого тяжёлого графика они просто вынуждены были пить, чтобы хоть немного расслабиться. И со временем состояние Бикса ухудшалось.
На концертах играли музыку коммерчески успешную. Оркестр Пола Уайтмена назывался «симфоническим», а не джазовым. Они каждый вечер играли определённый набор хитовых композиций: по воспоминаниям участников, музыканты за время тура выучили Rhapsody in Blue или Gypsy до такой степени, что могли их сыграть, разбуди их посреди ночи. В такой музыке у Бикса не было особенно много сольных партий, он мог сидеть по несколько композиций с корнетом на коленях, ожидая свою пару нот. Говорят, он даже успевал выйти выпить между своими соло и вернуться обратно.
Один город за другим… Через 8 недель оркестр проехал уже десять тысяч миль и побывал более чем в 20 штатах, и везде его принимали с аншлагами. 10 сентября 1928 года оркестр Пола Уайтмена вернулся в Нью-Йорк. Бикс был тяжело болен: его простуда переросла в пневмонию, и он попал в госпиталь на две недели. После больницы надо было сразу возвращаться к работе, но Бикс ещё не был до конца здоров, а его пристрастие к алкоголю усугубило состояние. Он всё больше играл как будто на автопилоте, находясь в прострации, или периодически засыпая прямо на своём месте в оркестре. Ему становилось хуже и хуже.
В январе Пол Уайтмен подписал плотный по графику ангажемент на открытие и дальнейшие выступления в новом Cleveland Theatre. Оркестр играл до 4 выходов за день — больше, чем обычно. И уже на второй день в Кливленде, на вечернем концерте, с Биксом случился удар. Он принял решение на время поехать домой, чтобы отдохнуть и восстановиться.
В январе Пол Уайтмен подписал плотный по графику ангажемент на открытие и дальнейшие выступления в новом Cleveland Theatre. Оркестр играл до 4 выходов за день — больше, чем обычно. И уже на второй день в Кливленде, на вечернем концерте, с Биксом случился удар. Он принял решение на время поехать домой, чтобы отдохнуть и восстановиться.
~
Время перемен
Дома ждало неприятное открытие. Бикс мог подолгу не навещать родителей, но всегда отправлял по почте пластинки со своими новыми записями. Приехав к семье, он узнал, что все эти пластинки остались нераспечатанными.
По воспоминаниям коллеги по оркестру, для Бикса это был тяжёлый удар — он всегда был «домашним мальчиком».
Бикс провел в Давенпорте месяц. В это время его заменял другой корнетист. У Уайтмена была жесточайшая конкуренция — по 3−4 человека на место. Но он был рад возвращению Бикса.
Арти Шоу вспоминал, что, безусловно, Бикс создавал звучание, которого до него не было. Необычным было то, что он создавал новое легко. А делать легко — сложно, тем более, когда столько уже придумано до тебя. Многие пытались имитировать Бикса и копировали его партии вплоть до ноты, но такого же звучания не получалось…
! К 1928 году относится редчайшая съёмка Бикса Байдербека. Это фрагмент ролика, посвящённого разрыву Полом Уайтменом контракта с лейблом Victor. Историком джаза Гарри Оукли была проделана огромная работа по синхронизации звука с изображением. Благодаря видео стало известно, что Бикс, будучи самоучкой, не только «неправильно» комбинировал клапаны инструмента при игре, но также играл, раздувая щёки. Но посмотрите сами: разве ему это мешало?
! К 1928 году относится редчайшая съёмка Бикса Байдербека. Это фрагмент ролика, посвящённого разрыву Полом Уайтменом контракта с лейблом Victor. Историком джаза Гарри Оукли была проделана огромная работа по синхронизации звука с изображением. Благодаря видео стало известно, что Бикс, будучи самоучкой, не только «неправильно» комбинировал клапаны инструмента при игре, но также играл, раздувая щёки. Но посмотрите сами: разве ему это мешало?
… Работа в жёстком графике продолжилась. Оркестр работал сразу на нескольких контрактах. Начался следующий тур, в рамках которого музыканты поехали в Лос-Анджелес. Там оркестр и Уайтман должны были участвовать в съёмках фильма. Но согласование сценария затянулось на два месяца. Большую часть времени участники оркестра были свободны. И если Бикс рассчитывал на восстановление, на пользу от калифорнийского солнца, каникулы, то надежды его рухнули, потому что его снова втянули в круговорот вечеринок с выпивкой. Он опять стал пить больше.
Мягкость натуры Бикса и его воспитание оказались для него роковыми. Его окружали толпы поклонников после каждого концерта. По свидетельствам очевидцев, для множества людей было важно пообщаться с ним, постоять рядом, выпить, чтобы погреться в лучах его славы или просто похвастаться знакомством. Но это не были друзья. После концертов его ловили на выходе и вели с трубой в бары, где были пианино и выпивка. Бикс шёл и играл по первой просьбе, играл и пил. Он не мог отказать и часто играл всю ночь вместо сна. В тот период у него не было никакой частной жизни. В похмельном ступоре Бикс мог сидеть на концерте, пока кто-нибудь его не толкал, чтобы тот поиграл ещё. Один из музыкантов, который жил с ним в одном номере, вспоминал, что в какой-то момент Бикс держал рядом с кроватью бутыль чего-то, похожего на джин, из которой он отпивал ещё до того, как пойти чистить зубы. А происходило это в 5:30 утра.
Надпись на нотах «Проснись Бикс»
14 сентября 1929 года Бикс пришёл на запись, даже несмотря на то, что ужасно выглядел, и сумел сыграть своё соло в Waiting at the End of the Road. Но во время записи следующей композиции он потерял сознание, после чего решил вернуться в свой номер. Когда его пришли проведать, то застали в ужасном состоянии: он кричал, что видит на стенах змей, и бросался на своих коллег — таким его ещё никто не видел.
«Только тогда мы поняли, насколько плохо дело».
Пол Уайтмен принял решение отправить Бикса снова в Давенпорт, для лечения и отдыха. Место в оркестре должно было остаться за ним до возвращения… Чего, к сожалению, не случилось.
Семья решила, что Биксу нужен специализированный уход и поместила его в медицинский институт, известный своей строгостью к алкоголикам. Обследование подтвердило огромный ущерб, нанесённый организму. В медицинском деле числились цирроз печени, полиневрит, проблемы с нервами — Бикс не мог стоять с закрытыми глазами ровно. Он страдал от головных болей, головокружения, у него были поражены периферийные нервы ног и ступней — позже ему пришлось пользоваться тростью.
Семья решила, что Биксу нужен специализированный уход и поместила его в медицинский институт, известный своей строгостью к алкоголикам. Обследование подтвердило огромный ущерб, нанесённый организму. В медицинском деле числились цирроз печени, полиневрит, проблемы с нервами — Бикс не мог стоять с закрытыми глазами ровно. Он страдал от головных болей, головокружения, у него были поражены периферийные нервы ног и ступней — позже ему пришлось пользоваться тростью.
Бикс признался врачам, что употреблял спиртное в избытке в течение последних 9 лет. Последние 3 года его ежедневная доза составляла три пинты крепкого алкоголя (это примерно 1,4 литра) и порядка 20 сигарет. И это был далеко не премиальный алкоголь. Во времена сухого закона была высока потребность в промышленном спирте для различных производств. Но его воровали бутлегеры для подпольной продажи. Правительство пыталось быть на шаг впереди и пробовало всё новые способы денатурации спирта (считай, отравления, чтобы его нельзя было пить). Но кого это останавливало? За время сухого закона, по разным подсчётам, от отравления денатуратом умерло до 10 000 человек. Многие из симптомов Бикса, в том числе галлюцинации и агрессивное поведение во время записи 14 сентября, совпадают с описанием тяжёлого алкогольного отравления.
Через 5 недель его выписали и настоятельно рекомендовали бросить пить совсем. Бикс остался в Давенпорте ещё на 7 месяцев.
Вера Корн вспоминала, что, прогуливаясь с друзьями, Бикс оставался грустным. Его поздравляли с тем, что он играл в таком крутом оркестре. Но он иногда говорил, что ощущает это высшим пиком того, что мог достичь.
Он вернулся в оркестр в 1930 году. Но это уже был совершенно другой мир. На дворе была Великая депрессия. Для музыкантов, как и для всех остальных, работы стало мало: танцевальные залы были закрыты, многие записывающие компании были на паузе. Люди обратились к более доступному радио, которое быстро захватывало рынок — теперь радиостанции определяли, что будет звучать и что будет модно.
Радио просто выкинуло индивидуальность Бикса Байдербека в окно — оно не продавало импровизацию. А он не хотел читать и играть по нотам одно и то же, записывать одинаковые дубли. Всё, что ему хотелось знать, — это когда ему вступить.
Великая Депрессия затронула и знаменитый оркестр. Даже для Пола Уайтмена, который теперь был занят преимущественно контрактами с радиостанциями, Бикс стал роскошью.
~
Последний год
Бикс оказался в Нью-Йорке без работы. Причём в силу специфичности его навыков, было довольно мало шансов её найти, он ведь был солистом-импровизатором! А как только поклонники прознали, что он в городе, его стали звать в клубы, и он снова не мог отказать… Работу найти было сложно, а в даунтауне было слишком много баров и слишком много алкоголя.
Наконец ему улыбнулась удача. Продюсер одного из небольших ежедневных радиошоу был его фанатом и предложил подработку. Бикс переехал в новую квартиру в даунтауне.
Наконец ему улыбнулась удача. Продюсер одного из небольших ежедневных радиошоу был его фанатом и предложил подработку. Бикс переехал в новую квартиру в даунтауне.
Знавшие его тогда люди рассказывают, что он был настроен сделать всё как надо — это был шанс доказать свою надёжность. Работа ему нравилась.
Но его нашли и там.
В его дверь постоянно стучались, постоянно приходили какие-то люди. Все хотели, чтобы он сыграл, и он, конечно же, играл. А потом в благодарность ему предлагали выпить. Коллега по шоу вспоминал, что Бикс был абсолютно измотан, он был на грани, и совершенно отказывался это признавать.
Появились проблемы на работе в шоу. Он пропускал репетиции, мог забыть трубу. Он мог не вступить, когда надо, а остановиться в ступоре или забыть, что была его очередь играть. В октябре 1930 года Бикс потерял сознание во время записи. Через несколько дней после этого ему нашли замену.
Биксу пришлось уехать в Давенпорт ещё на четыре с половиной месяца. Лишь в феврале 1931 года он вернулся в свою комнату в Нью-Йорке.
Биксу пришлось уехать в Давенпорт ещё на четыре с половиной месяца. Лишь в феврале 1931 года он вернулся в свою комнату в Нью-Йорке.
И снова потянулись люди, которые хотели сказать, что знали Бикса Байдербека, что «были там», когда он играл — это не были даже близкие знакомые. Его никогда не оставляли одного: либо тусили у него, либо вытаскивали его в заведения или на ночные прогулки.
В середине лета он (наконец-то) переезжает из тусовочного даунтауна в тихий район Квинса. Там он почти всё время проводит дома, сочиняя и играя на пианино. Его редко видят, лишь иногда он играет на мероприятиях и школьных балах.
В документальном фильме про Бикса приводится цитата из его письма домой. Он сильно переживал, что не оправдал родительских ожиданий. И объяснял, что в марте, когда он не прислал подарок матери, это было лишь потому, что он так сильно болел, это были худшие дни. Но сейчас уже лучше, и удалось найти несколько подработок, и он рассчитывает вернуть часть денег, которые ему присылали. И даже что-то сверх того… Свои письма он подписывал «с любовью, Бикс». А в постскриптуме спрашивал, слышали ли они его новое произведение Candlelight…
В другом письме он писал родителям о девушке, рыжей, с голубыми глазами и смешным акцентом. В декабре Хоги Кармайкл позвал их двоих в гости. Бикс не пил. Хоги в тот вечер играл сам на пианино, но не просил Бикса, чтобы тот не подумал, что его позвали только ради этого. Бикс писал родителям, что проводит с девушкой почти всё время и обещал выслать их совместное фото. Это письмо осталось неоконченным.
В другом письме он писал родителям о девушке, рыжей, с голубыми глазами и смешным акцентом. В декабре Хоги Кармайкл позвал их двоих в гости. Бикс не пил. Хоги в тот вечер играл сам на пианино, но не просил Бикса, чтобы тот не подумал, что его позвали только ради этого. Бикс писал родителям, что проводит с девушкой почти всё время и обещал выслать их совместное фото. Это письмо осталось неоконченным.
В августе 1931 года после очередного выступления Бикс слёг с высокой температурой. У него быстро развилась пневмония, он погрузился в состояние горячечного бреда. 6 августа 1931 года на крики Бикса сбежались жильцы дома и взломали дверь. В комнате был беспорядок, а Бикс кричал, что мексиканцы с кинжалами прячутся у него под кроватью, после чего рухнул на руки вошедшим. Прибывшему врачу оставалось лишь констатировать смерть Леона Бисмарка «Бикса» Байдербека. Ему было 28 лет.
I'll Be a Friend With Pleasure — Bix Beiderbecke & His Orchestra
Запись сделана за 11 месяцев до смерти Бикса. Помимо Бикса тут играют Бенни Гудман, Томми и Джимми Дорси, Пи Ви Рассел и Джин Крупа.
Запись сделана за 11 месяцев до смерти Бикса. Помимо Бикса тут играют Бенни Гудман, Томми и Джимми Дорси, Пи Ви Рассел и Джин Крупа.
Часто пишут, что это был приступ белой горячки. Но есть свидетельства того, что в тот период Бикс не пил. Проблема в том, что его организму уже был нанесён невосполнимый ущерб алкоголем, тяжёлая болезнь лишь закончила начатое. Его официальный посмертный диагноз был «крупозная пневмония», неофициальный — «отёк мозга в сочетании с последствиями длительного алкоголизма».
Один из его коллег по оркестру Уайтмена говорил на пленку: «…мы могли собрать деньги для него, приглядеть за ним… Но мы ничего не сделали. Мы позволили этому случиться. Я до сих пор ощущаю это как огромное упущение — невозможно изменить историю, но у меня остаётся чувство, что мы могли что-то сделать.»
Один из его коллег по оркестру Уайтмена говорил на пленку: «…мы могли собрать деньги для него, приглядеть за ним… Но мы ничего не сделали. Мы позволили этому случиться. Я до сих пор ощущаю это как огромное упущение — невозможно изменить историю, но у меня остаётся чувство, что мы могли что-то сделать.»
~
И в заключение
Вокруг имени Бикса Байдербека много догадок и домыслов от тех, кто когда-то что-то слышал или видел… Он кажется легендарным, полумифическим персонажем. Но он таким был уже и при жизни, благодаря своему таланту.
Идеализировать его — это одна крайность. Другая крайность (и жестокость), с которой я столкнулась, изучая материалы — признавая выдающийся талант, Биксу словно бросают в упрёк то, что он не смог этот талант пронести через всю жизнь, что он был так слаб и сдавался на волю компании и выпивки, а не… (заполни скобки тем, что лучше делает сын маминой подруги). В худших случаях при этом ещё и указывают, что «а вот такие-то…смогли». Так тоже нехорошо.
Мы — это смесь наших достоинств и недостатков. Мы всегда знаем, как было бы лучше, оглядываясь в прошлое, спустя время. В нас горят наши желания. Мы можем творить при их помощи, и тогда это огонь вдохновения. А бывает, что что-то происходит не то или по совокупности — всё не то (время, условия, возможности…) — и тогда этот огонь может спалить дотла своего обладателя.
Бикс сделал мало, если соизмерить его талант с недолгой бурной жизнью. Нам всегда хочется, чтобы талантливые люди прожили подольше и сделали больше, чтобы сказка продолжалась и заканчивалась хорошо. Бывает и такое. Но сказки с грустным концом тоже порой имеют над нами свою чарующую власть. Таких сказок о джазовых музыкантах не одна и не две.
Однако то, что Бикс сделал за короткие годы своей жизни, оказалось достаточным, чтобы сделать его недосягаемой звездой: им восхищаются музыканты и слушатели.
Бикс Байдербек — это вся совокупность историй о нём. Может быть, кто-то слышал, что в Америке самогон называли moon shine — «лунный свет». Вот и Бикс был таким «лунным светом» — это и история про зависимость, податливость, и история про плохой алкоголь, и история про яркое сияние среди прочих звёзд. Он был и трубачом, и пианистом, и алкоголиком, и композитором, и просто не особо счастливым молодым человеком, который играл так, что плакал даже Луи Армстронг, и который не мог два раза одинаково сыграть собственные произведения. А сыграть так, как он, до сих пор не может никто.
Идеализировать его — это одна крайность. Другая крайность (и жестокость), с которой я столкнулась, изучая материалы — признавая выдающийся талант, Биксу словно бросают в упрёк то, что он не смог этот талант пронести через всю жизнь, что он был так слаб и сдавался на волю компании и выпивки, а не… (заполни скобки тем, что лучше делает сын маминой подруги). В худших случаях при этом ещё и указывают, что «а вот такие-то…смогли». Так тоже нехорошо.
Мы — это смесь наших достоинств и недостатков. Мы всегда знаем, как было бы лучше, оглядываясь в прошлое, спустя время. В нас горят наши желания. Мы можем творить при их помощи, и тогда это огонь вдохновения. А бывает, что что-то происходит не то или по совокупности — всё не то (время, условия, возможности…) — и тогда этот огонь может спалить дотла своего обладателя.
Бикс сделал мало, если соизмерить его талант с недолгой бурной жизнью. Нам всегда хочется, чтобы талантливые люди прожили подольше и сделали больше, чтобы сказка продолжалась и заканчивалась хорошо. Бывает и такое. Но сказки с грустным концом тоже порой имеют над нами свою чарующую власть. Таких сказок о джазовых музыкантах не одна и не две.
Однако то, что Бикс сделал за короткие годы своей жизни, оказалось достаточным, чтобы сделать его недосягаемой звездой: им восхищаются музыканты и слушатели.
Бикс Байдербек — это вся совокупность историй о нём. Может быть, кто-то слышал, что в Америке самогон называли moon shine — «лунный свет». Вот и Бикс был таким «лунным светом» — это и история про зависимость, податливость, и история про плохой алкоголь, и история про яркое сияние среди прочих звёзд. Он был и трубачом, и пианистом, и алкоголиком, и композитором, и просто не особо счастливым молодым человеком, который играл так, что плакал даже Луи Армстронг, и который не мог два раза одинаково сыграть собственные произведения. А сыграть так, как он, до сих пор не может никто.
Статья подготовлена Инной Шамшиной